Петербурженка, потерявшая в авиакатастрофе четверых: «Они вылетели раньше, потому что очень по нам соскучились»

Наталье Чеботаревой 27 лет. Голос ее звучит спокойно: шок еще не прошел, а слез уже не осталось. В авиакатастрофе над Египтом петербурженка потеряла четверых: мать, отца, дядю и тетю.

«СКОРО ВЫЛЕТАЕМ»

Отпуска, наконец, совпали. В первый раз в жизни. Евгений Брюло, его жена Марина, ее двоюродный брат Юрий Смирнов с супругой Ириной всегда делили один праздничный стол и давно мечтали отдохнуть вместе, своей теплой семейной компанией.

Все складывалось замечательно. Никаких трудностей на пути к солнечному Египту. Никаких дурных предчувствий. Четверка светилась счастьем. Единственное, что огорчало, – разлука с детьми.

– Они могли бы еще дольше остаться, – рассказывает Наталья, дочь Евгения и Марины Брюло. – Но очень по нам соскучились. Поэтому хотели скорее вернуться.

31 октября в 6:30 Наталье на мобильный пришло сообщение от мамы: «Все, дорогая! Скоро взлетаем». Семейство возвращалось из Шарм-эль-Шейха рейсом 9268. На борту было еще 213 пассажиров и семеро членов экипажа.

Когда на телефон пришло последнее послание от родителей, Наталья еще спала. Но около семи часов женщина вдруг проснулась: разболелся живот. Прочитала смс-ку. В это время аэробус 321 уже исчез с радаров.

ВЫЖИВШИХ НЕТ

Но ни Наталья, ни вся ее многочисленная семья о трагедии еще не знали. Тогда наверняка не знал никто. Прежняя, спокойная жизнь продолжалась до половины одиннадцатого утра.

– Позвонила свекровь, – вспоминает Наталья то страшное утро. – Она случайно услышала по телевизору о каком-то пропавшем самолете, который как раз летел из Шарм-эль-Шейха. Она не помнила номер рейса, но знала, что родители должны лететь этим утром.

Цифры «9268» прозвучали как гром. Первым делом Наталья позвонила сестре, которая уже ехала в Пулково встречать своих родителей, Ирину и Юрия. Она словам родственницы не поверила и еще быстрее помчалась к аэропорту. Впопыхах Наташа и муж собрали детишек – трехлетнего сына и двухмесячную дочку – и тоже двинулись в Пулково.

Когда семья приехала, в аэропорту уже толпились встречающие, застывшие от ужаса. Часть людей отвезли в гостиницу «Кроун Плаза» (когда о катастрофе объявят официально, там откроется оперативный штаб). Вскоре в отель отправили и Чеботаревых. К счастью, сестры были не одни: предчувствие беды собрало в Пулково всех родных.

– Мы сидели там и ждали хоть каких-то известий, – рассказывает Наталья. – Ждали очень долго. Сначала ходили слухи, что все нормально. Потом – что самолет экстренно сел. После – что самолет разбился, но есть выжившие. Все это время мы верили и надеялись. А в три часа дня объявили: никто не выжил.

ТРИДЦАТЬ ЛЕТ ВМЕСТЕ

Евгению Брюло было 48 лет. Всю свою жизнь он посвятил железной дороге. Едва окончив учебу, стал электромехаником. Однажды восемнадцатилетний специалист приехал во Всеволожск отдохнуть в профилактории для железнодорожников.

По вечерам в здравнице устраивали дискотеки. На одной из них Евгений и заприметил улыбчивую ровесницу, свою будущую жену: Марина жила в доме напротив и иногда ходила в профилакторий на танцы.

Первая любовь стала для молодых людей единственной. Марина дождалась Евгения из армии, сыграли свадьбу. С тех пор супруги никогда не расставались. А вскоре родилась Наташа.

Молодые родители хотели дать ребенку все самое лучшее. Поэтому, когда настала пора вести дочку в школу, покинули Всеволожск и переехали в Петербург. Наташа и сейчас помнит, как маленькой ходила с мамой по театрам и музеям.

– Папа был человеком абсолютно спокойным, добрым, ответственным, – поделилась Наташа. – Мама тоже была очень доброй: за всех переживала, всегда готова была помочь.

Последние десять лет Марина трудилась в Горжилобмене: за годы упорной работы она дослужилась до замначальника по Василеостровскому району. А Евгений тридцать лет отдал железной дороге: был электромехаником, потом – проводником.

В 2010 году, за три месяца до запуска скоростных поездов между Петербургом и Хельсинки, Евгения позвали в Северо-западную дирекцию скоростного сообщения, на место начальника «Аллегро».

– Он останется для нас специалистом высокого класса, добрым, внимательным и надежным товарищем, – вспоминают коллеги. – Вокруг Евгения Александровича все всегда было хорошо.

Дядя Юра и тетя Ира в памяти Натальи остались людьми открытыми, добрыми и веселыми.

– Когда они собирались вчетвером и начинали рассказывать о молодости, можно было живот надорвать от смеха, – рассказывает Наташа. – С тетей Ирой и дядей Юрой было всегда уютно. Даже тем, кто беседовал с ними впервые. Никогда бы не подумала, что они уйдут так рано...

«ЗАМЕЧАТЕЛЬНЫЕ ЛЮДИ»

Крушение рейса 9268 оставило сиротами, среди многих, Наташу и двух ее сестер (дочерей Смирновых). Без бабушки и дедушки остались дочка и сын Натальи.

– Сын знает, что бабушка с дедушкой теперь на небе, – с дрожью в голосе говорит Наталья. – И больше про них не спрашивает.

Мучительную процедуру опознания семья не проходила: Смирновы сидели на пятнадцатом ряду, Брюло – на тринадцатом. Эта часть самолета, около крыла, сгорела. Поэтому опознавать их придется только экспертизой ДНК.

– Точной информации пока нет, – объяснила Наталья. – Говорят, что анализ ДНК может занять от трех недель до четырех месяцев.

Хорошо, что осиротевшие родственники не остались один на один со своим горем. Чеботаревым звонят совершенно незнакомые люди, приносят соболезнования. И повторяют, что их близкие «были замечательными людьми». Коллеги Евгения и Марины готовы оказать Чеботаревым любую помощь, какая только понадобится.

– Супруг теперь категорически против того, чтобы куда-то ехать или лететь, – призналась Наташа. – Я тоже не смогу подвергать такому риску своих детей. Не знаю, изменится ли что-то в будущем.

О МЕМОРИАЛЕ:

– Я против общего захоронения. Не хочу последнюю частичку своих родителей хоронить в неизвестном месте. Они и так погибли вдалеке от семьи и от дома. Теперь они должны лежать рядом с близкими. Чтобы им было комфортно. Мемориал без общего захоронения, памятник – это возможно. Но своих родителей я абсолютно точно никому не отдам.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ:

Родственники погибших рейса 9268: Господи, если мы не сможем опознать, их похоронят безымянными

Родных погибших пассажиров рейса Шарм-эль-Шейх - Санкт-Петербург просили приехать на опознание не раньше девяти утра. Но люди от горя не спали уже вторые сутки. Ничто не держало их дома. В глазах родственников - пустота. Надежды больше нет. Совсем. Вопросы спасателей о документах, вещах, подписях пролетали мимо.

- Как меня зовут? Меня зовут Алексей... Нет, Александр, - сорокалетний мужчина несколько секунд беспомощно смотрел на пришедшего с ним друга и вдруг начал рыдать. - Володя, я не помню, как меня зовут. Представляешь, не помню. Как! Меня! Зовут! (подробности)

«Юля с Верочкой разбились на самолете!» Последние фото погибших в авиакатастрофе пассажиров

Большинство из пассажиров погибшего рейса были из Петербурга. Были и туристы из других городов. За каждой строчкой в списке пассажиров - своя история. Кто-то праздновал 10-летний юбилей со дня свадьбы. Кто-то решил отметить день рождения в жаркой стране. Многие поехали вместе с детьми, среди которых были и совсем малютки (подробности)

История чудесного спасения: «Мы с мужем могли лететь на этом самолете, но заказали другую путевку»

Сегодня утром Ирина должна была встретить своих подруг с рейса 7K 9268 из Шарм-эль-Шейх. Теперь женщина стоит растерянная в аэропорту Пулково, перебирает совместные фото в телефоне (подробности)

Истории любви прерванного рейса К9268

«Пока смерть не разлучит вас» - эту фразу произносят в загсе на церемонии регистрации брака. Напутствие для многих супругов остается лишь частью свадебного ритуала. Для пар, летевших роковым рейсом Шарм-эль-Шейх – Санкт-Петербург, оно воплотилось в жизнь (подробности)